ВМФ фик про моряков и одежду) с иллюстрацией)

[ystya]

Автор: я)
Бета:  Кьянти Спасибо тебе за вдохновение и поддержку!!!!!!!!
Название: Цвет испуганной мыши
Персонажи: фок Бермессер, фок Хохвенде, Хосс (моя прелесссть), нмп, нжп.
Предупреждения: Продолжение " Пингвинов", "Удачи моряка" и "Грешников" Модникам и модницам посвящается)))))
Дисклеймер: Мир и персонажи принадлежат Камше, я только курю эти травы))))

В первый день Весенних Скал в Дриксен еще хозяйничала зима. Со свинцового, низко нависшего над домами неба сыпалась мелкая снежная крупа, и все же на улицах Эйнрехта было людно.
– Вам давно пора обзавестись приличным костюмом, дорогой мой. – Вице-адмирал фок Бермессер остановил своего спутника возле дома с огромными окнами, в которых были выставлены большие нарядные куклы, изображающие людей.
– Занятное новшество, – кивнул на них Бермессер. – Рекомендую Вам это заведение, Хосс. Лучшее из возможных вариантов для нашего круга, Хохвенде тоже тут заказывает.
Энтузиазма это заявление не вызвало. Своей мрачностью спутник вице-адмирала мог поспорить с зимним небом, на безликих кукол в шелках он взглянул без интереса. Бермессер проследил за его взглядом и раздраженно фыркнул:
– Хосс, пойми меня правильно, когда ты стоишь рядом с Хохвенде, не говоря уже обо мне, ты смотришься весьма непрезентабельно. За последние десять лет я тебя видел только в мундире. Либо в парадном, либо в обычном.
– На обручении Цвайера я был в колете.
– Да, в иссиня-черном, с серебряным шитьем, покрой насколько я помню, от мундира отличался только названием. У нас осталось не так много времени до выхода в море, и я хочу провести этот куцый период свободной жизни, не любуясь на военную форму без острой на то необходимости. В конце концов, в какое положение ты меня ставишь перед остальными? Могут подумать, что я тебе мало плачу.
– Ну, этого не подумают, – отмахнулся Хосс.
– В последнее время обществу удобнее обвинять в любых прегрешениях меня, – неожиданно вспылил Бермессер. –Ты настолько помешан на военщине, что спишь в полной форме и молишься на лебедей, вышитых на своих обшлагах, но этот факт никому не мешает. Зато мой шарф из прекрасного флавионского кружева стоит поперек горла всем и каждому, даже фрошерам!
– Это потому, что ты его крахмалишь, – не подумав, брякнул Хосс, и стремительно обернувшийся к нему Бермессер пошел пятнами.
– Ты…
– Хорошо-хорошо, – мгновенно сдался Хосс. – Я закажу себе здесь… что-нибудь.
– В этом доме действительно отличные мастера, – гнев Бермессера угас так же быстро, как и вспыхнул. – Они любую вещь на любой фигуре сделают божественно прекрасной. – Бермессер окинул взглядом фок Хосса. – Даже на самой угловатой.
– А мундир тут заказать можно? – заинтересованно спросил тот.
Негромко застонав, Бермессер возвел глаза к угрюмым небесам.
– За что мне это? – риторически вопросил он и направился в услужливо распахнутые двери. Хосс последовал за ним.

В модной мастерской капитану понравилось огромное помещение с высокими потолками, но огорчило разделение на дамский и мужской залы. В мастерской, отведенной для кавалеров, не оказалось ни одной женщины. И портные, и подмастерья были мужского пола.
– Тут что женщин вообще нет? – вполголоса осведомился у приятеля Хосс.
– Это приличное заведение, – так же тихо сообщил Бермессер, – женщины обслуживают только дам, мужчины только господ, – и многозначительно добавил: – Я думал, тебе понравится.
– На корабле мне, может, и нравилось. Но сейчас я на суше.
– Таких красавчиков не найдешь среди моряков, – тот указал взглядом на действительно миловидного юношу, снимавшего с него мерки.
– На нашем корабле триста моряков, на любой вкус, не считая…кхм… – Хосс замолчал под взглядом Бермессера, ставшим вдруг очень злым. – Не считая возможных пленников, – не сразу нашелся он, но настроение вице-адмирала отнюдь не улучшилось.
Бермессер скривил губы, но промолчал.
– О, смотри, какая ткань, – торопливо соскочил с опасной темы Хосс. Он шагнул вперед, потянул к себе один из отрезов тканей и провел ладонью по затейливому узору.
– Это оттенок Закатного пламени, – улыбнулся приказчик. – Из трофейных запасов.
– То-то я смотрю, тут молнии, – Хосс наклонился над тканью.
– Уберите сейчас же! – оскорбился Бермессер. – Только напоминания о Закате и фрошерах не хватает после такой осени и зимы. Интересно, из этой материи вообще кто-нибудь что-нибудь захочет заказать?
Хосс пожал плечами.
– Альмейда так вполне закажет. Если здесь окажется.
– Типун тебе на язык, – Бермессера передернуло, и он отвернулся к лежащим на руках подмастерьев кружевам. – Как мило. Вот это отложите и еще самое верхнее…
Тем временем, ему на плечи набросили ткань, которая искрилась и переливалась цветами морских глубин. Глядя на себя сразу в три услужливо подставленных зеркала, Бермессер удовлетворенно кивнул.
– Неплохо. Но слишком зелено.
Сменялись цвета и качество выбираемой ткани. Хосс же развлекался тем, что спрашивал у прислуги названия оттенков.
– Цвет «Влюбленной жабы»? Забавно… А это? «Лягушки в обмороке»? Далеко не убирайте, мне нравится это название.
– Хосс, тебя же убьет этот цвет, – обернулся к нему Бермессер. – Оставь его в покое.
– Но лягушки же! Слушай, тут что, все посвящено фрошерам?
– Не все, – сухо ответил тот. – Есть и… гусиные названия. Тебе не понравится эта тема.
– Да? Ну ладно. А это что за оттенок? – не успокаивался Хосс. – Цвет «Испуганной мыши»? Не знал, что мыши меняют цвет от страха. Надо бы проверить. Мне нравится вот этот зеленый. Вернер, а тебе он идет.
– Оттенок торской мяты. Модно в этом сезоне, но я считаю, что это не мой цвет.
Плечи Бермессера окутала переливчатая красная ткань, и всем в мастерской показалось, что вице-адмирал неуловимо изменился. Хосс даже присвистнул, но опомнился и смущенно кашлянул.
– Ого. В этом ты похож… на Леворукого что ли.
Порозовевший от такой откровенности Бермессер сбросил с плеч мягкий шелк.
– Пожалуй, не рискну.
– Почему? Красиво же. И вызывающе.
– Вот как раз вызова мне не надо. Если уж ты так отреагировал… Нет, спасибо. Что это был за оттенок?
– Маджента, господин адмирал, – приказчик дальновидно отложил рулон отдельно от прочих.
– Я запомню, – поправлять ошибку в должности Бермессер не стал.
Пару нескончаемо долгих часов спустя Бермессер наконец остановился на расшитой золотом ткани патриотичного оттенка «Медвежье ушко». Потом выбрал к нему кружева, довольно подробно обрисовал фасон будущего наряда. Тут же, не останавливаясь, отметил еще два рулона ткани разных цветов и снова достаточно ясно дал понять мастерам, что хочет получить в результате. Звучали непонятные фразы, обсуждались новые кэналлийские кружева, «манжеты фасона «лобстер»», и Хосс под эти уютные разговоры попросту задремал в удобном кресле рядом с каким-то растением в кадке.
Разбудил его негодующий возглас Бермессера.
– Ты невыносим! Как ты мог заснуть?
– Мы шли за одним костюмом, – заметил Хосс, сдерживая зевок. – А ты увлекся.
– Это ты шел за одним костюмом. Мне четырех не было бы достаточно для весны, но я готов вспомнить о скромности и удовольствоваться тремя.
– Все же повлияла на тебя эсператистская опека. Три костюма – это и впрямь верх аскетизма, – хмыкнул Хосс, поднимаясь из кресла. А потом подмигнул одному из мастеров: – Значит так. Вот на мне мундир, я хочу такое же, но из этой забавной ткани.
Он указал на рулон добротной темной материи, и Бермессер нахмурился.
– Как старший по званию, я запрещаю тебе заказывать мундиры для неслужебного времени, Говард. Ничего иссиня-черного, никакого серебра. Посмотри, сколько чудесной парчи, взгляни, какие здесь шелка, ну же, выбери что-нибудь повеселее!
Скисший Хосс обвел тоскливым взглядом дорогие ткани. Потом пожал плечами, на которые обслуга уже пристраивала отрезы материала.
– Мне в общем-то безразлично. Главное – это содержимое…
– Ты же всегда любуешься нарядами дам. А если бы они все разгуливали нагими, тебе бы понравилось? Так, это был неудачный вопрос. – Бермессер замахал руками на воодушевившегося капитана. – Всё, считай, что я не спрашивал… Послушай, правду сказать, о тебе тоже в свете как-то нехорошо думают. Ну, закажи ты себе нечто, дающее людям понять, что ты не разбойник с большой дороги, а дворянин, приличный человек… Что-то мирное. Наводящее на мысли о твоих скрытых достоинствах и, кхм, как бы это сказать… человеколюбии.
Хосс кивнул в знак того, что понял смысл сказанного и без сомнений ткнул в один из рулонов материи.
– О… – при виде такого выбора Бермессер растерял весь свой словарный запас. – Ты уверен?
– Вполне. Вся суть в начинке, а поверх нее я могу носить что угодно.
– Ну если так… позволь дать тебе пару советов относительно того, какое кружево пойдет к этой ткани…

Последний Весенний день дриксенцы проводили возле праздничного традиционного шеста, украшенного лентами и ранними цветами.
На приеме у графа Хохвенде были только сливки общества и те, кто по какой-либо причине мог пригодиться хозяину дома.
– Вернер, какой ужас, – зашептал Хохвенде полчаса спустя после начала весеннего празднества. – Не могу отделаться от подозрения, что твой Хосс затеял тут убийство.
– Он такой же мой, как и твой! – огрызнулся Бермессер, неохотно оставляя только что встреченного давнего знакомого и следуя за Хохвенде в отгороженный дымчатой кисеей уголок.– Что случилось? Хосс вроде бы ведет себя прилично.
– Он выглядит неприлично. Словно хочет уверить нас, что все хорошо, а сам уже подсыпал яд, чтоб мы никогда и никому не проболтались, что видели его таким. После того, как я сегодня увидел Хосса в розовом, меня не оставляет ощущение, что и вино, и угощение на вкус отдают цианидом…
– В общем да, ты прав… – задумчиво протянул Бермессер. – Теперь я, кажется, понимаю, почему нынче все какие-то невеселые.
– Он же всегда носил мундир! – шепотом возмущался Хохвенде. – Чего его сегодня разобрало так вырядиться? И как с ним об этом поговорить? С чего начать? «Ты прекрасен в розовом»?!
– В его костюме есть и вставки с серым цветом. Посмотри на рукава.
– Это не серый, это гридеперлевый, – сощурился Хохвенде. – Нет, скорее, это цвет испуганной мыши. А надо же, неплохо сочетается. Никогда бы не подумал…
Бермессер поморщился.
– Ладно, иди и прикажи объявить танцы. Все действительно как-то скисли, а я ощущаю в некотором роде ответственность за… неважно.
– Тогда первым танцем будет твоя любимая аллеманда. – Хохвенде несколько успокоился. – Спорим, я знаю, кого ты пригласишь?
– Ну и кого же?
– Юную графиню Хайт.
– И откуда такие выводы, позволь спросить?
– Ее платье лучше прочих будет гармонировать с твоим нарядом, – торжествующе сказал Хохвенде. – Ну что, я угадал?
– Угадал… – Бермессер рассеянно взглянул на очаровательную девушку в красивом платье сливочно-кремовых тонов и припомнил слова фок Хосса о начинке и обертке. Возможно, юная графиня была стервой. Возможно, не отличалась умом или обладала дурным характером. Но вкус у нее, бесспорно имелся. И она поглядывала на Бермессера с таким робким восхищением, что пригласить ее на первый тур аллеманды следовало только за этот лестный для его самолюбия взгляд.
Склоняясь в поклоне перед своей избранницей, Бермессер подумал еще и о том, что через пару недель начинается навигация. И если начинка окажется хуже упаковки, ему от этого факта недолго придется страдать.
Он покровительственно улыбнулся девушке и уверенно повел ее в середину залы.