фик по заявке "Хулио и Берто Салина в дриксенском плену"

[ystya]

Я уже рисовал на эту заявку картинку, а теперь вот, расширил и углубил тему) И до сих пор не знаю, кто заказчик((((

Фик оброс картинкой)
"Они твои" Хохвенде все же отдал Вальдеса Хоссу, Олафу это не понравилось, Хохвенде вынул из рукава свои козыри, давно заготавливаемые против Оружейника, вобщем, Кальдмеер попал)


Вторая картинка к фику)
пребывание Хулио и Берто Салина в гостях у мэтра Блау.

***
Хексберг пал. Уцелевшие горожане прятались в своих домах, рано гасили свет. Допоздна освещались только окна зданий, где разместились победители.
Всегда шумный город притих, а по его улицам бродили дриксенские патрули. Вражеские солдаты разгуливали по Хексберг без опаски, ведь большинство смельчаков, готовых кинуть им вызов были либо убиты, либо ранены при штурме города и ожидали своей участи в тюрьме.
Скучать гвардейцам все равно не приходилось. То куда-либо спешил курьер из штаба, то кого-то, спрятанного родичами и друзьями, но совершенно неблагонадежного или нужного новой власти, спешно искали солдаты из Особого подразделения безопасности кесарии, то в квартале веселых домов непотребство выходило за границы дозволенного. Ближе к вечеру патруль остановил карету, пожалуй, первую, увиденную ими в Талиге, с наспех сбитыми гербами и следами пуль.
- Генерал Хохвенде, - представился пассажир экипажа, но капитан патруля уже и сам узнал героя нынешней кампании.
- Господин генерал! – Вытянулся он, отдавая честь, - Прошу прощения за задержку.
Хохвенде милостиво кивнул и, весьма кстати вспомнив имя капитана патруля, объявил, что доволен им и его людьми. Под восторженными взглядами солдат, карета покатила в сторону порта.
Генерал был и впрямь удовлетворен поведением своих подчиненных. Вот моряки, те с ранением своего адмирала цур зее утратили остатки субординации и то бурно праздновали победу, то столь же неистово поминали погибших товарищей. Бывало и так, что дриксенские патрули защищали мирных жителей Хексберг от расправ дриксенских же моряков.
Дорогою ценой заплатила кесария Дриксен за Хексберг. Сам генерал потерял друга детских лет, и только многочисленные хлопоты по удержанию власти в Хексберг не позволяли Амадеусу Хохвенде предаться скорби по графу Бермессеру.
По дороге к порту карету останавливали еще дважды, так что к месту назначения генерал добрался в сумерках, на кораблях уже зажгли огни.
Остановившись возле нужной сходни, Хохвенде окликнул караульного, прохаживающегося по корме корабля.
- Эй, на «Верной Звезде»!
- Кто идет? – Послышалось в ответ.
- «Эйнрехт и победа»!
Наспех придуманный победителями пароль был напыщенным, Хохвенде это признавал, но победы требуют фанфар.
От «Верной Звезды» отошла лодка и Амадеус тихонько вздохнул. В Эйнрехт он вернется по суше и только по ней.
Оказавшись на корабле, Хохвенде пожелал пройти к капитану. На «Верной Звезде» он всегда точно формулировал свои требования, ибо все здесь от капитана до юнги были связаны прочным союзом круговой поруки. Уже по тому, как неторопливо сопровождающий вел генерала по кораблю, было понятно, что моряк предпочел бы привести своего капитана к Хохвенде, а не наоборот. Худшие подозрения графа Амадеуса подтвердились, когда ему пришлось спуститься в трюм.
Сопровождающий Хохвенде моряк умудрился создать столько шума, что любому было ясно, Леворукий начальство принес. Генерал не стал возмущаться чужой преданностью и предпочел смотреть туда, куда светил поставленный матросом фонарь.
Хосс тоже горевал по Бермессеру, а сегодня с обеда капитан куда-то пропал. Хохвенде вспомнил, что на «Верной Звезде» оставалось несколько пленных, милосердие же Хосс считал уделом женщин. Выводы из этого набора фактов проистекали самые кровавые, но Хохвенде рассчитывал хотя бы на то, что Хосс не вырежет всех марикьяре до его приезда, пленных оставалось не так много, как ему требовалось.
Трюмный воздух был не только несвежим, здесь воняло, словно на скотобойне и Амадеус торопливо зажал нос и рот надушенным платочком. Сочетание запахов духов и нечистот оказалось сомнительным спасением для тонкого обоняния графа, но он знал, что скоро привыкнет и принялся осматриваться. В ближайшей клетке сидело двое закованных, но вполне себе живых марикьяре, один был совсем юный, на нем Хохвенде задержал взгляд. Парень хмуро посмотрел на нарядного генерала и отвернулся. Мужчина рядом с ним рассматривал Амадеуса столь внимательно, словно пленником здесь был дриксенец.
Решив про себя, что вот этому наглецу задержаться в объятиях капитана Хосса было бы полезно, Хохвенде обернулся к подошедшему приятелю. И улыбка застыла на его губах. Пошатывающийся Хосс был без мундира, его сапоги оставляли кровавые следы, в руке капитан сжимал нож.
От него так разило тюрегвизе, словно Хосс ею полился.
- Кто это был? – Хохвенде старательно не смотрел туда, откуда вышел Хосс. Фонарь освещал достаточно хорошо, даже лучше, чем этого желал генерал.
- Артиллерист с «Астэры», - улыбка капитана «Верной Звезды» была почти нежной. Он провел окровавленным ножом по своим губам, и Амадеуса замутило. Граф Хохвенде собирался скорбеть по графу Бермессеру в храме, слушая пение монахов и вдыхая тяжелый аромат погребальных смол. Хосс же предпочитал нюхать запах вражеской крови под истошные вопли виновных в смерти друга.
- Он, да еще вот эти двое, - Хосс неверным движением указал на марикьяре в клетке, - этого мало, мне нужен четвертый. И без того графу двери в Рассвет придержат рэи, так пусть их будет хотя бы четверо.
- За эти дни мы отправили достаточно марикьяре сопровождать графа Бермессера, - мягко заметил Хохвенде.
- Не жадничай, - глаза Хосса были очень светлыми и совершенно безумными, - А шкурами марикьяре я оберну ему ноги, и Вернер не будет больше мерзнуть.
- Он вряд ли одобрил бы такое… - Хохвенде затруднился с выбором слова и Хосс ему подсказал:
- Язычество? Вобщем да, Вернер был добрым эсператистом, - агрессия в его голосе сменилась ностальгией.
- И я сомневаюсь, чтоб в Рассвете было холодно, - немедленно развил свой успех Амадеус.
Капитан «Верной Звезды» кивнул и обернулся к пленникам.
- Значит с этих двоих я сдеру кожу уже после того, как они подохнут. Проявлю доброту в честь покойного. Хочешь принять участие?
- Вообще-то я собирался пригласить тебя на тризну.
- Здесь ли тебе не тризна? – Хосс пьяно оскалился, зрелище вышло то еще, - мне ты можешь не врать. Ты приехал посмотреть, что я уже натворил и, по возможности, пресечь дальнейшее. Альмейду ты мне не отдал, а этих я взял сам в бою.
Глухо звякнула цепь, один из марикьяре, тот, что старше, с трудом поднялся в своих оковах и шагнул в круг света.
- Альмиранте жив?
Интонации и манеры южанина выдавали привычку командовать. Хохвенде с интересом взглянул на этого марикьяре. На узком лице пленника запеклась кровь, к врагам такой отчаянный наглец мог попасть только раненым. Юноша поднялся вслед за своим товарищем, но к решетке не подошел, остался стоять, придерживаясь рукой за стену. Ему явно была небезразлична судьба Первого адмирала Талига, но парень молчал. Впрочем, ему и досталось крепче. По мнению Хохвенде, цепи для этого пленника были излишней предосторожностью.
- Жив, - ответил Хохвенде, - он ранен, но рана не смертельная.
- Но это ненадолго. Глупо оставлять такого врага в живых, - усмехнулся Хосс.
- Не глупо, если мы хотим удержать Марагону, - отозвался Амадеус, - рано или поздно подойдет Савиньяк, и нам могут понадобиться ценные заложники.
- Заложники! – С ненавистью выговорил Хосс, - да весь этот город недостоин стать погребальным костром для Вернера, а ты собрался дарить кому-то здесь жизнь!
прода в комментах