фик. История про дриксенцев и бирисцев.

[ystya]

 Xrenantes своим творчеством любезно напомнил мне о том, что в ОЭ есть бирисцы, а они это прямо-таки непаханное поле сюжетов, тут розовые сопли в принципе неуместны, что радует, и у меня получилось вот что)


Одна встреча.

***
Этим летом в Кагете смерчи сменялись ураганами, и не было дня, чтоб ветер не носил песок по улицам Хисранда.
- Песка снова наелся… - Хосс сплюнул, скривился, и, наконец замолчал.
Всем своим видом показывая, что кое-кому не следовало игнорировать дружеские советы, а веер вовсе не позорит мужчину, но изысканно дополняет образ куртуазного дворянина, граф Бермессер с достоинством прикрыл лицо строгим лаковым веером, заказанном еще в Эйнрехте. Вот ему в рот песка не попало. Возможно еще и потому, что он молчал.
- В Кагете и такая напасть, вот сколько я здесь не был, - начал Хосс, немедленно получил в лицо очередную порцию песка и отплевавшись, повязал на нижнюю часть лица свой шейный платок.
- Ты только что перестал быть похож на дворянина, - страдальчески заметил Бермессер.
- Вовсе нет. На дворянина я перестал быть похож еще там, у скал, где мы встретили «Астэру», - Хосс задумчиво нахмурился, - Не знаю чего и сколько мне придется подарить Амадеусу, чтоб отплатить за то, что он не отпустил нас в погоню одних.
Бермессер поежился. Все могло закончиться очень печально, но следом за «Верной звездой» шел флагман Северного флота, знаменитый «Охотник». Каким же счастьем для обреченных северян было увидеть дриксенский линеал на горизонте…
Вернер вспомнил, как насмешливо, но и с облегчением улыбался Хохвенде с борта «Охотника». И никогда не забудет, то, как напряженно друг сперва искал их взглядом.
Поскольку все эти путешествия держались в относительной тайне, посвящен был только Его Высочество, который дозволил, да немногие доверенные лица, Фельсенбурга и Кальдмеера отправили пленниками на «Охотнике» в Дриксен, остальные члены команды «Селезня» ждали в трюме «Верной звезды» своей участи. Тут особо не думали, соотечественников жечь вместе с кораблем, как фрошеров на «Астэре», было как-то не по-эсператистски, так что их привезли в Хисранд на продажу, предварительно отрезав языки.
- Хороший товар, крепкие мужчины, - похвалил давний знакомый приятелей, осматривая новых рабов, - почему плохо торгуешься? – Поинтересовался он у Хосса, - моряки, да? строптивые?
- Да не особенно строптивые, но да, моряки, - криво улыбнулся Хосс, покачивая в руке бокал с густой «Кровью Ведьмы» - безъязыкие они и туповатые. Я тебе и получше товар привозил, стыдно за таких никчемных много просить.
Купец внимательно взглянул на Хосса, на Бермессера и больше не поднимал эту тему.
Впервые посетивший Хисранд, Амадеус Хохвенде живо интересовался всем в этом порту, друзья вызвались быть его проводниками. Со «Звезды» господ офицеров сопровождало шестеро матросов, так что недоразумений у хорошо одетых дворян с туго набитыми кошельками не возникало ни в торговых рядах, ни на грязных улочках.
А потом случилось то, о чем Вернер только читал, да пару раз недоверчиво наблюдал со стороны.
Все произошло как-то обыденно, сквозь толкотню хисрандской улочки на небольшой, но ладной лошадке, ехала закутанная до самых глаз девушка в сопровождении мужчин.
Бермессер уже знал, что это бирисцы, волосы двух мужчин были серебристыми, еще двое были совсем молоды и черноволосы. Несмотря на теплый день, на плечи мужчин были наброшены звериные шкуры, весьма красивые. Дикарку Вернер и не собирался рассматривать, хоть сам любил южную красоту, но что там можно увидеть под всеми этими покрывалами. Еще и сопровождающие девушку мужчины ему не понравились: ни на кого не глядя, они шли сквозь толпу и кагеты расступались, давая им путь. Кто этих дикарей знает, может они своих женщин хранят, как гоганы, от чужих глаз. О бирисцах Вернер знал не так много, но то, что он знал – ему не нравилось.
Очередной порыв ветра был таким, что мелким злым песком залепило лица всем, лошадка прянула в сторону, воздух закрутился маленьким смерчем, кого-то сшибли с ног, кто-то испуганно закричал, и Бермессер прижался к стене дома.Толпы, особенно разъяренной или паникующей, он боялся до одури.
По воздушному вихрю метнулась переливчатая ткань глубокого зеленого цвета, комом шлепнулась о грудь Хохвенде, упала ему в руки, и Вернер, подняв глаза, увидел лицо юной дикарки – на мгновение. Выпустив поводья, которые немедленно перехватил один из ее спутников, она спрятала свою красоту за широким рукавом.
Юность всегда красива, особенно столь яркая, - слегка утратив душевное равновесие от увиденного, подумал Вернер, - а дикарочке повезло, черты ее лица были тонкими и правильными, так что Бермессер впоследствии с удовольствием вспомнит этот момент.
А вот Хохвенде не мог вспомнить об этом дне ничего. Лишь вечером он обмолвился друзьям, что в Хисранде, оказывается, пахнет цветущими деревьями.
Умница, циник, расчетливый и тонкий политик, Амадеус сейчас лишь смотрел, и молчал.
Он отдал травянисто-зеленый шелк одному из юношей, сопровождавших прекрасную всадницу, и при этом смотрел на нее так, что его взгляд никак нельзя было истолковать, как оскорбление.
По словам Хосса тем же вечером, только это его и спасло.
- У тебя что, вторая голова в запасе? – Раздраженно спросил Хосс друга сразу же, как бирисцы уехали своей дорогой, и опомнившийся Хохвенде приказал выяснить, куда они направились и вообще все, что можно о них узнать. Остановив матросов, Хосс собрал все проклятья, которые знал, сунулся на соседнюю улочку, в одну из лавок, и вскоре оттуда выскочили двое мальчишек. Сияя довольными улыбками, они бегом припустили по оседающей пыли, туда, куда ушли чужаки.
- Нас найдут, здесь знают, что мы гости нашего любезного купца, - буркнул Хосс.
На том прогулка и закончилась.Сославшись на неотложные дела и заверив хозяина в своем счастье пребывать под его кровом, друзья уединились, и Хосса прорвало.
Он сулил Хохвенде многие беды, говорил, что его несчастья только начинаются, что нельзя двум столь чуждым народам мешаться друг с другом. Что да, женщина всюду сосуд, но в этом конкретном случае к сосуду может прилагаться целый сервиз из непримиримых родичей, встречу с которыми не каждый переживет.
Вобщем, Хосс сказал все то, что Бермессер ждал услышать от самого Хохвенде.
- Когда узнают, где она остановилась, сразу сообщи, - только и ответил генерал.
- Они не так относятся к женщинам, как мы, - чуть ли не в отчаянии произнес Хосс, - ее уже наверняка сосватали и, скорее всего за кагета, тебе ее не отдадут, и не продадут, а если ты ее выкрадешь, рано или поздно наступит день, когда ты проснешься отдельно от головы. А ее удавят. Просто потому, что делила ложе с чужаком.
- Далась тебе моя голова, - неожиданно миролюбиво усмехнулся Хохвенде, - ты вроде бы только гоганов недолюбливал, с бирисцами не ссорился.
- Да я дел с ними не имел, - хмыкнул Хосс, - наемников у меня в Дриксен своих хватает, еще я за ними в Кагету не ходил.
- Не имеешь дел ты только с теми, кем брезгуешь или кого боишься, - припечатал Хохвенде, и Бермессер поморщился: в их компании излишней прямотой, как правило, страдал Хосс. Точнее Хосс наслаждался, страдали остальные, и вот наступил момент расплаты, - Брезгуешь ты мало кем, тебе для этого надо знать человека. Выходит, ты сейчас тут распинаешься потому, что боишься?
- Исключительно за тебя, - уклончиво ответил Хосс, - бирисцы своих женщин чужакам не раздают. Ты в твоих кружевах да безбородый, вряд ли покажешься им достойным мужчиной, уж прости.
- Это довод, - неожиданно согласился Хохвенде, - но борода до утра у меня не отрастет, как и усы. И что бы ты, к примеру, сделал, чтоб показаться достойным её?