Автор: я)
Бета:
Кьянти моя благодарность тебе бесконечна!!!!!!!!!!!!
Огромное спасибо!!!!!
Название: Грешники
Персонажи: фок Хохвенде, Хосс (моя прелесссть), нмп, нжп, упоминаются Олаф Кальдмеер, фок Бермессер, фок Шнееталь, кесарь Готфрид.
Предупреждения: Продолжение " Пингвинов" и "Удачи моряка"
Дисклеймер: Мир и персонажи принадлежат Камше, я только курю эти травы))))
читать дальшеПоследняя Ярмарка Зимнего Излома вышла невеселой. Запрета на гуляния никто не налагал, но люди больше думали о разгроме при Хексберг, чем о праздниках.
Эйнрехтцев всегда тянуло к тем лавочкам, что стояли недалеко от ограды кесарского дворцового парка. Тут и последние сплетни, и лучшие изделия – вот и сегодня народ собрался возле продавцов: отчего б не взять пряников на меду или крашеных леденцов, засахаренных орехов, яблок в карамели. А заодно и послушать, что люди говорят.
– Говорят, к ним монахов приставили из Ордена Чистоты, – продавец орехов, несолидно шмыгнув носом, поправил лоток с кулечками.
– А я слышала, что истинники с ними день и ночь! – орденские различия не интересовали румяную покупательницу, она просто помнила, что вчера вечером говорил отец, и хотела, чтобы симпатичный разносчик обратил на нее внимание. – Мне кулечек орехов. Вот этот.
– Совет магнусов будет решать, когда оскверненные очистятся и смогут снова жить среди людей, – внушительно сообщила пожилая продавщица зимних крепких яблок и вздохнула. – Хотя Рассветных садов им теперь все одно не видать.
– Говорят, что в седьмой день каждой недели их бичуют у церкви и в храмы им ходить до поры о времени не позволено, – мастеровой сам не особо верил в то, о чем говорил, но не он первый принес эту новость в ярмарочный ряд, знающие люди рассказали. «Лучше погибнуть в честном бою, чем так жить», прибавляли они.
– Тем, кто не очистится, клеймо поставят и вышлют подальше. А то и сожгут. Теперь им по своему хотению не жить, выбирать будут за них. – Лоточник отдал орехи румяной покупательнице, не взяв с нее денег, и та не спешила уходить, слушая людские толки и поглядывая на щедрого парня.
– Так они и раньше не выбирали. Морские ведьмы все за них решили, те, что у фрошеров за Создателя, – подала голос продавщица яблок и некоторые слушатели осенили себя Знаком.
У ворот парка останавливались кареты, и простой люд с любопытством поглядывал на знатных господ, души которых побывали под властью нечистой силы. С каждым был монах в сером – некоторые находили мгновение благословить зевак и те, отводя глаза, стыдливо скрывались в толпе.
Голубая приемная считалась одним из самых скромных помещений в эйнрехтском дворце. На стене висело только четыре картины, статуя и вовсе была одна – воздевающая вперед и вверх руки Дева Дриксен: бронзовый носик на миловидном личике был отполирован до блеска множеством прикасавшихся к нему в разное время пальцев. Суеверная знать и те, кто мог попасть к этой статуе перед приемом у кесаря, на себе испытали везение, даруемое Девой Дриксен, Взывающей К Милости Создателя.
Сегодняшние посетители на удачу не надеялись. Они прислушивались к негромким голосам, доносящимся из-за двери, за которой совещались кесарь, магнусы и исповедники.
Остановившись у большой картины, изображающей победу Ульриха Хмурого, двое мужчин созерцали полотно, большую часть которого занимал круп кесарского зильбера.
– Вы должны признать, фок Ило, что мы легко отделались. В Эйнрехте вполне могли вспыхнуть очищающие душу и пожирающие грешную плоть костры. А мне моя плоть на данный момент очень дорога, – Хохвенде все же оглянулся по сторонам и понизил голос, прежде чем произнести эту фразу. Несмотря на то, что прежний лоск остался при нем, выглядел генерал достаточно изможденным.
– Мне тоже. – Строгий пост согнал с черт фок Ило последнюю юношескую округлость.
– Было бы неплохо, если бы Ваш капитан Хосс разделял наше мнение. С чего такая хандра? Я помню, он всегда был нетребователен.
Собеседники посмотрели на дверь балкончика, где уединился Хосс. Ило подавил усмешку.
– С того, господин генерал, что обычно господин капитан делил спальню отнюдь не с духовником. Ему составляли компанию особы куда более приятные. Еще немного – и, боюсь, нам придется опасаться за целомудрие несчастного клирика.
Хохвенде изобразил пальцами жест, понятный всем в Кэртиане.
– А взятка?
– Вы сами-то пробовали с этими твердолобыми договориться? – удивился Ило. – Вот и господину капитану попался редкий… редкой праведности человек.
– Так и появляются мученики. И я сейчас не про капитана говорю,– хмыкнул Хохвенде и снова бросил взгляд на картину. – Удивительно точно символизирует наше положение, вы не находите, Карл?
Не дожидаясь ответа, он вышел на балкончик к Хоссу.
– Отсюда открывается прекрасный вид, – самым светским тоном заметил Хохвенде и не соврал: вид на заснеженные улочки был на диво хорош.
– Хочу в море, – процедил Хосс, глядя прямо перед собой.
– Что, прямо сейчас? – ехидно спросил Хохвенде. – Мстить за погибших товарищей? А может, ты хочешь в Северное – спрятаться?
– В Устричное. Теперь это личные счеты.
– Команда с тобой может не согласиться.
– Команда меня поддержит.
– Вот, кстати, удобный случай и место для того, чтоб кое-что прояснить. Матросы с «Верной звезды» одеты лучше многих, сытые и довольные. Ходят слухи, что дополнительные средства выделяют вице-адмирал Бермессер и даже Его Высочество Фридрих.
– Не самые плохие слухи про наших с тобой приятелей, – отозвался фок Хосс.
– А как обстоит на самом деле? Насколько я могу судить, на корабле более-менее приличное жалование только у капитана. И то, если он во всем себя урежет. А ты расточительствуешь, и твои офицеры и матросы довольны жизнью даже с учетом последних событий, что уже само по себе странно. И по твоим словам, они готовы во всем поддерживать своего капитана. Поэтому у меня вопрос: а не занимается ли корабль Его Кесарского Величества «Верная Звезда» в свободное от службы время пиратством и грабежом, друг мой?
– Это тоже сплетни и слухи? – тон Хосса был самым дружелюбным, но его собеседник зябко повел плечами.
– Нет, это мои личные домыслы. – Хохвенде обхватил себя руками. – Хотя ты на такое не пойдешь, это же верная плаха, при условии, если оставшиеся в живых свидетели смогут доказать твою причастность.
– То, что моим матросам удается привезти своим подружкам и семьям что-то помимо дыр на рубахах, исключительно заслуга госпожи удачи.
Хосс угрюмо и жадно смотрел за ограду парка – на горожанку, неторопливо шествующую по улице с корзинкой. Размеры хозяйки впечатляли, корзинка была ей под стать. Проследив за взглядом капитана, Хохвенде развеселился.
– При виде этой картины мне вспомнилась другая, которую мы только что наблюдали с фок Ило. Это бесспорное сходство, ты оценишь.
Заметив зрителей, торчащих в зимнюю пору на балкончике, женщина перехватила корзинку поудобнее и пошла плавно, покачивая бедрами. Перед тем, как свернуть в переулок, она остановилась и взглянула прямо на балкончик.
– Хосс, куда тебя несет? Совсем спятил? Хосс!
Не обращая внимания на шипенье Хохвенде, капитан покинул балкончик способом, скорее уместным для его собственного адъютанта фок Ило. Чуть не сорвавшись, он все же благополучно спрыгнул в сугроб и исчез из виду.
– Его надо остановить! – трагическим шепотом сказал Хохвенде выскочившему на балкон фок Ило.
– Не думаю, чтоб у кого-то это сейчас получилось, – Ило кашлянул и распахнул дверь. – Пойдемте внутрь, господин генерал. Не будем привлекать ненужного внимания.
Ожидание было томительным и напряженным, но кратким.
Меньше, чем через полчаса, Ило прислушался, устремился на балкон и вернулся уже вместе с Хоссом. Довольный жизнью капитан отряхивался от снега и распространял аромат свежего хлеба, каравай которого торчал прямо из-за пазухи.
– Это что? – опешил Хохвенде.
– Подарок.
– Создатель! Нет, Леворукий и все твари его, ты понимаешь, как это выглядит?
– По-хорошему, платить должен был бы я, – признал Хосс. – И щедро. Но я спешил.
– Спасибо тебе хоть за это… Только один вопрос. Какого Леворукого ты не прошел обратно через двери?
– Там Оружейник, Шнееталь и Бермессер. Кажется, скоро будут убивать друг друга, я не рискнул обращать на себя их внимание.
– От тебя я такого не ожидал! – начал было Хохвенде, но его перебили.
– Кесарь идет! – торжественно провозгласил мажордом, ударяя тростью о паркет.
Под взглядами Ило и Хохвенде, Хосс торопливо сунул свежайший ароматный хлеб на руки бронзовой Девы Дриксен, придумывать что-то другое было уже некогда, и все трое согнулись в почтительных поклонах.
После приема его величество Готфрид растроганно смотрел на каравай в руках бронзовой статуи, более прочих походящей на Гудрун, и на виноватые лица слуг, обнаруживших хлеб. Этим утром его величество определил некоторые льготы гильдии хлебопеков и кондитеров, но отказался принимать дары, и, по-видимому, старшины решили угодить своему владыке хотя бы малостью. Его величество вдохнул уютный аромат свежего хлеба, будучи довольным изобретательностью своих подданных.
Думать о благодарных булочниках было приятнее, чем вспоминать вытянувшиеся лица уцелевших неудачников, которым с общего согласия и для полного очищения продлили пост еще на два месяца.
-
-
26.11.2016 в 23:39-
-
27.11.2016 в 00:39Отлично написано!
-
-
27.11.2016 в 16:52Svitlenebo, благодарю Вас!
-
-
27.11.2016 в 17:19-
-
27.11.2016 в 17:32-
-
27.11.2016 в 18:18-
-
27.11.2016 в 20:18-
-
27.11.2016 в 20:42-
-
27.11.2016 в 20:50так что все, лед стает и в море. требовать сатисфакции)
-
-
27.11.2016 в 21:38