читать дальше-Ну вот так. Забыла, наверное. У меня вот, - Хосс тронул болтающуюся на его шее на основательной цепи эсперу.
- Тебе нужен оберег, - решительно сказал Хохвенде.
- Есть у меня оберег, - Хосс побарабанил кончиками пальцев по своей тяжелой эспере. Хитрым прикосновением из нее выщелкивалось острое лезвие. Чтоб воткнуть кому-нибудь в глаз или еще как-нибудь употребить – было достаточно.
- Тебе нужен настоящий Знак, понимаешь? – Вмешался и Бермессер, ощущая непонятное неудобство и убеждая себя в том, что он, Вернер, будет плохим другом, если не убедит Говарда сделать рисунок на своей коже, отгоняющий злых духов.
- Ты же заметил, как тебе не везет? – Твердо сказал Хохвенде.
- Как-то не особо… - Пробормотал Хосс, пытаясь припомнить случаи невезения. Они, бесспорно были.
- Если у тебя будет что-то такое, что тебя будет защищать, я буду крепче спать, - твердо сказал Бермессер.
- Я тоже! – Хохвенде был чрезвычайно убедителен.
- Ну разве что… - не ожидавший подобного напора, Хосс расчувствовался, но изо всех сил старался не показать вида, - Когда вернемся в Дриксен, я…
- Зачем тянуть, - Хохвенде огляделся и выискал глазами человека, которому его поручил Великий Султан.
- Господин Бадр!
Яркоглазый рослый мужчина неторопливо приблизился, сложен он был так, что и Хосс и Бермессер ощутили неудобство от купания нагишом. Более совершенный Хохвенде вежливо улыбнулся.
- Я вижу красивые узоры на ваших руках, - Амадеус не стал указывать рукой, Бадр понял о чем речь, польщено усмехнулся, и Хохвенде продолжил:- Наш друг хочет оставить память о прекрасном Нуху и его умельцах рисовать.
Бадр кивнул.
- Вашего друга проводят к таким людям.
***
Хосс вспоминал о Нухутском Султанате впоследствии без особого удовольствия. Рисовальщик иглой по коже знал дриксен, мало того, он был беглецом из Эйнрехта и вместо празднований Лита, оба северянина пили сперва можжевеловую из фляжки Хосса, потом нечто настоянное на ягодах. В процессе выбирали рисунок, обсуждая пристрастия семьи Хосса, возможность обнародования этого рисунка и прочие интересные вещи. Уже перейдя с ягодной настойки на сваренную супругой рисовальщика домашнюю брагу, они побратались, обменялись подарками и договорились до того, что любые архаичные символы это древняя банальщина, что всегда надо идти в ногу со временем… Потом Хосс, проникшийся на почве браги особенной любовью к отечеству, любить которое от души и напоказ, тоже давно уже было дурновкусием, насколько мог связно объяснил побратиму свое желание. Рисовальщик сглотнув слезы тоски по Дриксен всхлипнул и оплакивая свою утрату родины, как смог изобразил требуемое…
До отбытия из Султаната ни Бермессер, ни Хохвенде Хосса толком не видели. То капитан отправился закупать подарки, то присутствовал – в дальних рядах, скромно, при объявлении о закладке первого кирпичного строения, вроде бы он и был, а вроде и не было.
Уже подходя к родным берегам, даже в каютах не согреваясь насквозь, Хохвенде вспомнил об обереге Хосса.
- Может, покажешь все же, что ты выбрал? Кажется, твои предпочитали Лита?
Гревший пальцы о чашку с шадди Бермессер обернулся к друзьям.
- Кстати, да. Рисунок, должно быть уже имеет приличный вид.
Хосс замялся. Потом завздыхал. Потом хмуро сказал, что они его вряд ли поймут и одобрят.
- Ну почему же, - Хохвенде пожал плечами, - Медведь или даже вепрь или бык – прекрасные для мужчины символы.
- Это не бык, - выговорил Хосс.
- Ты поддался своим желаниям и захотел иметь на теле прекрасную найери? – Вернер тепло улыбнулся, прощая другу эту шалость. Главное, что у него был рисунок на теле, - Ну не стыдись, я готов всем рассказать, что это я уговорил тебя ее наколоть.
- Да и я скрывать своего влияния не стану, - дружески отозвался Хохвенде.
Хосс тяжело вздохнул. Повернулся к друзьям спиной и спустил штаны. На его ягодицах раскинул крылья коронованный лебедь, лучше даже, чем его изображали на государственном гербе, выполненный с таким чувством, что если б не место его нахождения, любого ура-патриота пробила бы слеза умиления.
Звякнуло. Хосс обернулся. Лица друзей были неописуемы. У ног Бермессера лежала разбитая чашечка и оба дриксенца, кажется даже не дышали.
- Можете никому не говорить, что на это меня подбили вы, - Великодушно сказал Хосс, надевая белье и штаны.
- Да я еще в Султанате брякнул, - простонал Бермессер, - всем, кто желал слышать, что мы с Хохвенде тебя уломали… на это самое.
- СОЗДАТЕЛЬ И ВСЕ ТВОИ АБВЕНИИ!!!!! – Возопил Хохвенде, выдавая свой крайний атеизм, но тем и ограничился.
Потом история с рисунком на теле Хосса как-то замялась, а потом и вовсе забылась, у друзей наступили новые, веселые времена.

Какой прекрасный ядерный трындец
Люблю твоего Хосса всей душой Молодец, конечно. Люблю отечество, но странною любовью
И Хохвенде молодец, отличился. Никто не знал, а он Бэтмен
Дорогая, спасибо огромное Ты мне просто день сделала, и наверняка не один. Еще не раз это перечитаю

Кьянти, для тебя открою любые секреты)))))
И устрою любой трындец, хоть ядерный, хоть какой)))))
Очень приятно, что тебе понравилось это безобразие))))))

Спасибо большое!

otchelnikural, всегда пожалуйста)))))

Давно так не смеялась) Уже и забыла, как мне нравится эта троица в вашем исполнении. Спасибо)

Мориона, благодарю вас, порадовали)))) Обожаю, когда смеются) Мне было тоже весело в процессе написания))))) Все обломались - Хосс стал сдержаннее во всех проявлениях, в том числе потому что господа Бермессер и Хохвенде стали проявлять особенную бдительность относительно чистоты нравов и отношений своего товарища)))) Все трое при деле и все трое облико морале)))))