понедельник, 02 сентября 2024
читать дальшеПрихоть
Это было почти то, что хотела Дагмар. На серебряном ажуре каркаса крепились чешуйки светлого перламутра, а все вместе это было нежным лебедем. Ах, как бы ей хотелось сделать его двухголовым и хищным, словно старый герб семьи отца, но увы, хищную птицу пришлось сменить на спокойную не имеющую отношения к Кесарской Короне, звезду, наполовину утонувшую в почти штилевой волне. Некогда принц-наследник Серебряного Лебедя намекнул тогдашнему главе клана Хоссов о своем крайнем нежелании наблюдать лебедя на чьем-либо еще гербе.
Официально они подчинились.
Подавив негодование и сожаление, Дагмар продолжила любоваться работой ювелира. Однако, на ее светлых волосах это будет хоть и прекрасно, но невыразительно. Словно угадав мыли женщины, ювелир негромко сказал:
- Волосы моей госпожи ярче лунного света и тем паче, ярче перламутра. Не угодно ли пожелать отделку снизу Зегинским аделитом, либо шпинелью в цвет глаз моей госпожи, словно лебедь плывет по морской волне?
Шпинель более походила на оттенок морской волны, но аделит был идеален для лучшего платья Дагмар. Она была довольна и она была щедра, несмотря на нежелание ювелира брать плату.
Скоро она снимет траур по супругу и выйдет в свет. Хвала богам, кесарь Готфрид не любит мрачных цветов и по истечении положенных лет, вдова может появиться в родовых цветах.
Про ее супруга и зеленый цвет на его родовом гербе ходила шутка, что этот род положил начало агмам, а потом старательно приумножал его в каждый набег во все зимы вражды, оттого и у агмов встречаются достойные варитов воины.
Молодая вдова улыбнулась, вспоминая своего сдержанного супруга. Говорили, что он пошел в свою матушку спокойным и рассудительным нравом. А вот гневливый покойный свекр Дагмар вполне был способен на подвиги с агмами.
Сын Дагмар пока ничего не обещал. Просто осиротевший мальчик со светло-русыми волосами. Наверное, он будет похож на них обоих, иногда Дагмар замечала в мальчике черты своего супруга, иногда видела в сыне себя самое.
Родив супругу наследника, Дагмар входила в мужнин род и получала право на все, чем тот владел, в том числе и на фамильные цвета. И теперь платье из переливчатой тафты глубокого зелено-серебристого оттенка ждало своего дня.
И вот желанный день. Дагмар идет по увитой оранжерейной зеленью и цветами бальной зале со старшим братом – его супруга вечно болеет, младший брат в море, родители остались этой осенью в Витфурте со внуками. И сын Эварда и сын Дагмар равно дороги старикам.
Ощутив на себе пристальный взгляд, Дагмар обернулась и немедленно присела в изящном реверансе.
Принцесса Гудрун ответила плавным наклоном головы. Она еще так юна и пышет молодостью и здоровьем, но аквамариновые глаза смотрят на Дагмар с неприязнью и завистью, как и в тот давний день их первой встречи. Тогда был костюмированный бал, большая забава и редкость в Дриксен, карнавалы - это развлечение юга. Наверное поэтому маленькой – слишком маленькой для бала - принцессе было позволено присутствовать на этом балу.
Изящной нежной бабочкой прибыла Дагмар на бал, из нежной тафты – такой же, как сегодня – крылья трепетали за ее спиной, бабочкой восхищались все без исключения, и когда пришел ее черед представиться принцессе, Дагмар была совершенством грациозности.
Выдержка изменила толстушке, она насупилась, кивнула бабочке, аквамариновые, уже тогда прекрасные глаза венценосной крошки наполнились слезами. Рядом с Дагмар и более изящные барышни ощущали себя неповоротливыми коровами, а маленькой самолюбивой девочке едва удалось сдержать неподобающие поведению принцессы порывы.
Весь маскарад Дагмар откровенно веселилась. Забавлял невероятно престарелый барон, наряженный марикьяре и с маленькой дамской гитарой, распевающий лихие (но пристойные) песенки, её развлекали подруги и молодые кавалеры, в которых она угадывала то младшего сына соседей, то такого галантного Амадеуса Хохвенде, ей нравилось танцевать модную кадриль и паспье, которым любезный мастер танца обучал всех прямо в парадной зале, и о маленькой недовольной девочке Дагмар вспоминала только встречаясь с ней взглядом.
Тогда юная Хосс испортила радость от маскарада принцессе Гудрун.
Кажется, Гудрун помнила это и по сей день. И было ещё кое-что.
Дева Дриксен ела глазами прическу Дагмар. Верхом изящества был серебристо-перламутровый лебедь на зеленоватой волне, сверкающей в огнях свечей и факелов. Давным-давно одному подмастерью собирались отрубить руки, обвинив в изготовлении драгоценностей без патента. За мастера внесли залог, позже дело замяли, заменили имя, заменили казнь. Давно уже подмастерье стал мастером и благодаря своим уцелевшим рукам, он был богат. Теперь он творил в Витфурте и к нему ездили заказывать особенные украшения. Разумеется, не все, только посвященные.
Дагмар чуть улыбнулась. Крупная статная Гудрун была красавицей, но красавицей глупой.
Она моложе Дагмар, это лучшее из украшений, чего ей еще хотеть? Но в красивой Гудрун словно проснулась маленькая завистливая толстушка, аквамариновые глаза не отрывались от безделицы в светлых волосах Дагмар.
Первый танец был с Эвардом. Эв танцевал просто умопомрачительно и был замечательно галантен, передавая сестру другому партнеру по танцу. Вечер был хоть и не верхом блеска, но после четырехлетнего траура Дагмар истосковалась по обществу и радовалась каждой мелочи.
И присутствующую в этой зале дриксенскую знать ждало кое-что ещё. Вместо принцессы Алисы, которая собиралась провести на родине Осенний излом, в Эйнрехт приехала юная чета – король и королева Талига. Это был их медовый месяц, и королева Талига отправила сына взглянуть на родную землю своей матушки и в этот отрезок мира, в Дриксен их принимали, как надлежит принимать родичей. После пира с Готфридом и его семьей в честь молодых гостей был дан бал. Сперва от Фердинанда Дагмар пришла в ужас. Потом залюбовалась его супругой, юной и нежной. И посочувствовала ей, ибо голубые глаза молодой талигойки были нерадостными. Ах, как Дагмар её жалела. Сама она может быть и не любила покойного супруга всей душой, но гордилась его удалью, силой, восхищалась его доброй и щедрой натурой. Но Фердинанд смотрел на свою Катарину с той же нежностью, что и когда-то Георг на Дагмар. Присмотревшись к невзрачному сыну красивой матери, Дагмар увидела, что он неприлично добр для короля. Супруга была рядом с ним неотлучно, она улыбалась и мужу, и восхищенным северянам, но то, что она грустна, не увидел бы только слепец. Дагмар стало интересно. Она предположила, что Катарина Оллар была влюблена в другого, вместо Фердинанда. Но женское чутье подсказало ей иное. И это было уже скучно и достойно презрения. Катарина Оллар устала и была напугана. Как она пошла за короля, Создатель ведает, Фердинанд бы простил ей отказ. Значит, девушкой двигали иные мотивы. Или, что вернее, игроки. Дагмар в мыслях перебрала всех, кто мог быть заинтересован в слабой королеве, имеющей влияние на влюбленного и тоже слабого короля. Да, вот на его Высокопреосвященство Дагмар хотелось бы взглянуть. О кардинале Талига Диомиде говорили многое, Дагмар нравились эти разговоры.
Такие печальные голубые глаза королевы Талига обвели нарядную залу и встретились с чуть сощуренными светло-зелеными. Ах, как нравился Дагмар этот робко-доверчивый взгляд талигойки, скользивший по мужчинам. Такая завоюет не одно сердце. Прямо-таки нежная Эсциаза из древнейших времен, принесшая мир враждующим племенам, пожертвовав врагам свою честь. В списке легенды прямо указывалось, что племенам наследовал вождь, пришедший в мир из чрева Эсциазы и никто из мужчин обоих племен не был уверен, что вождь не его сын. Какая жалость, что за эту легенду (ее хранение, переписку и распространение) в Дриксен жгли и по эти дни.
Дагмар изысканно поклонилась. Королева Талига кротко наклонила голову, само очарование. И на мгновение залюбовалась лебедем в прическе северянки. Можно было поклясться, что Катарина Оллар представила это украшение в сочетании со своим черно-белым платьем. Даже владелице лебедя приходилось признать, что подобный ансамбль смотрелся бы очаровательно.
Гордая своим приобретением Дагмар прошла к столику с напитками, приняла от поклонившегося слуги бокал девичьей слезы, и вдруг ее лицо приняло хищное выражение, как у лебедя на старинном гербе Хоссов. Она не любила глупую Гудрун и не прониклась симпатией к слабой Катарине. И желала бы огорчить обеих.
Дагмар на некоторое время покинула залу, быстро отдала кое-какие распоряжения своей служанке и когда вернулась, в ее волосах скромно блестели бриллиантовые ландыши.
Сперва она отозвала в сторону Амадеуса Хохвенде, тот удивился, но, поразмыслив, нашел приличным её желание доставить удовольствие Фердинанду Оллару и напомнить ему о северной крови в его жилах.
Молодую вдову подвели к талигойской чете, и она присела в низком реверансе, слушая, как представляет чужеземцам ее Хохвенде, опуская неудобные для уха короля Талига моменты.
Даже голос у Фердинанда добрый, отметила Дагмар, когда тот ласково спросил, что он может сделать для нее, северянки.
И Дагмар вложила в свои интонации и взгляд все, что видела в глазах у матушки и Ингунн, такую же доброту, так что ей вполне удалось обмануть чужого короля.
- Ваше Величество, прошу Вас передать Её Величеству Алисе маленький памятный сувенир от моей матушки Аделинде-Герлинды Хосс. Красоту и доброту Её Величества Алисы в Дриксен помнят.
Растроганный Фердинанд принял у неё красивый ларец, ахнул, залюбовавшись лебедем. Передав подарок слуге, он взял в обе руки ладошки Дагмар.
- Дриксен – страна чести и памяти. Мне дорого то, что матушку помнят и любят на ее родине. И вы помните, сударыня, что Талиг будет рад вам и вашим близким…
Этого было уже многовато. Дагмар одарила короля Талига еще одним нежным взором и скромно покинула общество чужеземных венценосных особ. Да, матушка действительно вспоминала королеву Алису, но как-то снисходительно. Хотя не была красивее её.
Настроение Дагмар еще поднялось, когда она увидела Гудрун. Девушка стояла неподалеку и все видела. И Катарина Оллар более не казалась возвышенно-печальной, её лицо было недовольным, это иное, это сердец не бередит.
- Зачем я это сделала? – Спросила Дагмар Эварда в его эйнрехтском доме после бала, заполночь, сидя в уютном кресле.
Эвард негромко рассмеялся: - Потому что и ты и наша матушка те еще змеи. Упаси тебя Создатель матушке это рассказать. Ты забыла, что королеве Алисе когда-то весьма нравился наш батюшка?
Смех Дагмар звенел, словно нежный колокольчик.
***
-Милая матушка, я привез вам кроме прочего… - Сияя доброй улыбкой, сын неуклюже прошел в покои королевы Алисы. Запах фиалок был нежным и всепроникающим. Единственный аромат, от которого любого Алва корежило. А так, вообще-то Алиса Дриксенская предпочитала нежный запах ландышей. Неповоротливый, но такой любимый сын присел у кровати, Алиса подавив вздох, нежно погладила его по пухлой, уже начинающей отвисать, щеке. Улыбнулась его радости, надо бы получше скрыть безразличие от того, что он привез, да и от жизни вообще.
- Это подарок от Аделинде-Герлинды Хосс. ЧуднОе имя, но дочка у нее само очарование. Это памятный подарок…Вы помните эту женщину, матушка?
С прошлой зимы прихварывающая и подозревающая, что Алваро Алва или этот гаденыш Сильвестр, ставленник Диомида, ее методично через повара и прислугу травит, Алиса вспомнила мерзавку. Да так, что вышла из состояния тоскливой апатии и ожила. Глаза ее ярко вспыхнули, она долго рассматривала лебедя, одновременно восхищенно и негодующе покачивая головой, потом процедила:
- Эту змею забудешь…
Потом с забытой силой развернулась к ласково глядящему на матушку Фердинанду.
- Ну и как вам наша Дриксен, сын мой?
Наутро королева впервые за два месяца вышла к столу. В ее прическе красовался перламутровый лебедь.
к о н е ц
-
-
02.09.2024 в 23:11-
-
04.09.2024 в 05:12