Даже когда у меня вместо обеда 15 мин и бутерброд во рту и все мои черные ручки покрадены и остался огрызок карандаша, я могу на обороте документа на коленке проиллюстрировать то, что сейчас читаю) Живые башни, старые кречеты на лоскутных ковриках и традиционные валлийские подарки для девушек)

читать дальшеШколу в Кармартене, что ж еще))))

Ну не верю я, что в средневековье, даже в Кэртианском, люди не оставались людьми.
Смотрим на факты - Ли и Алва убили бы друг-друга ради Талига (похвально, я не могу сказать, что я готова убить друга за родину в том числе, не говоря уж о родных). Что мы имеем - возвращается Алва (то ли человек, то ли не очень) и смещает (еще нет, н овсе к тому идет) Лионеля. А Ли уже втянулся, мало того, что это возвышение его Дома (в Средневековье это ценилось), так и возможность отомстить за отца (опять же, это причина). И неизвестно, какой вернется Рокэ, если вернется. И коли уж Ли оправдывается в письме (том 2 Рассвета, стр.420): "мне без тебя надоело, хотя некоторые этого, мягко говоря, не понимают и намекают на всяческие глупости"(с)), то не такая это и дружба...
Так вот, я считаю, что это письмо пропитано ядом. Что пока Ли его пропитывал, он отравился сам, вот ему и дурнело периодически.
А яд был какой-нибудь фамильный Приддский, чтоб если что держать Валентина на Очень Коротком Поводке.
ну иначе это не люди, а какая-то сказка.
читать дальше

Среди медицинских будней меня не порадовал человек, который старый пень! жаждет общения со мной, причем намекает на законный брак, незаконные отношения и счастливую совместную жизнь, а я не жажду вообще. Ни его ни всего остального, я устала, озверела и решаю кучу проблем. Живет он недалеко и слово "нет" в упор не слышит, ох, чую, скоро я наступлю себе на горло и нагрублю ему. Зато он плохо видит. Пока что бегаю в другой куртке и завидую умению Шико менять лицо, ибо у меня получается только Милославский Куравлева, который опричника до обморока довел своей гримасой))))
Чтоб поднять себе настроение, развесила по кварталу объявления про то, что разыскивается Гарри Поттер, нежелательное лицо №1(стырила из нета такие же, как в фильме). Жаль, нет времени отследить реакцию тех, кто видит)
Сейчас готовлю пасту с песто, глаз дергается, настроение бодряще-убийственное....
Кто знает, новая книга Громыко про Космоолухов уже вышла, или еще нет? Очередное До-Между-После. Мне пофиг, что автор жаждет срубить бабла на рассказиках, пока она это делает позитивно и не скатилась окончательно в киберофильство, меня все устраивает и я готова платить...
Открыла для себя автора фанфиков по ГП - Алтею. И мне действительно понравилось, хотя совершенно не для моего характера и мировоззрений. Очень психотерапевтические и качественные работы у человека, кому надо успокоиться и получить позитив - рекомендую.

Вырвал себе минутку напорисовать чудом просто. Забил на все, сел и оторвался. Да, из "Миргорода" я больше всего люблю "Вия". Его иллюстрируют не так часто, как мне бы хотелось и, кажется, я собрал все книги с лучшими иллюстрациями произведений Гоголя. Но иногда мне недодают, приходится исправлять, а в процессе оно... несколько дофантазируется.

читать дальше

Ощутил себя чем-то вроде мамы из Гордости и Предубеждения, Дж. Остен, во всяком случае, вопил я так же бессвязно, как она, когда узнала, что Лиззи выходит замуж)
"Боже! Что со мной будет? Я теряю рассудок"!!!!!!!(с))))))))))))))))))
Обалденный арт))))))
 Мурмур Чиба, СПАСИБО ТЕБЕ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Пишет  Мурмур Чиба:





URL комментария

читать дальшеХосс и артер)

Хосс, Хохвенде, Бермессер и праздник)

Бермессер, марикьяре и Хосс)

Вот тут я прочитал чей-то (Автор пока неизвестен) фик.
neweternafest.diary.ru/p213356249.htm?from=last...
Как бы высказаться, чтоб не спойлернуть... Вобщем, мне так понравилось, что я решил немного поиграть с желаниями моих любимых героев и кое-что изменить)))) Вообще, то, это у меня написалось, вообще не похоже, но творческий посыл я получил именно благодаря этому фику и этому Автору))))
Теперь с картинкой!!!!!
Картинка к фику))) Почтенные филины на старом ясене) наблюдают за вальдмеером)
читать дальше

читать дальшеПриключение

Весна и зима в Хексберг вступили в противостояние. Люди не спешили снимать меховые безрукавки, но сквозь лед пробивалась первая трава, а в воздухе разливалось что-то будоражащее душу и томящее тело. Особенно остро это ощущалось ближе к ночи.
Все знали, что в доме вице-адмирала Вальдеса порядки были свободные, он был снисходителен к своей челяди, да и ко всему роду человеческому, вице-адмирал даже пленных к себе по осени принял, не обращая внимания на осуждение. Именно у изгороди особняка Бешеного Вальдеса то и дело останавливались девчата, перекидываясь шутками и прибаутками с его прислугой, а то и с молоденьким пленным дриксенцем, который тоже был совсем не прочь постоять с озорными красавицами. Девичье общество отчего-то быстро обрастало кавалерами, стоило наступить сумеркам, и когда Вальдесу весь этот галдеж начинал напоминать ссору чаек над рыбой, он в самых любезных, но и насмешливых выражениях, гнал весельчаков под чужие окна. Двор вице-адмирала пустел, но его, самого когда-то первого заводилу в подобных забавах, извиняли. Ротгера в Хексберг любили, а тот второй дрикс по слухам, немолод и тяжело поправлялся после ран. Говорили, что рано оставшийся без отца Вальдес опекает больного пленника совершенно как сын. Что ж, душа у Бешеного была добрая, могло быть и такое. Привязался к одинокому чужаку, годящемуся ему в отцы, дело житейское и милосердное.
Особенно стылым, совсем не весенним, вечером, двое соотечественников Кальдмеера убеждались в этой привязанности собственными глазами, с ясеня, хоть им по возрасту и положению, лезть на дерево было неуместно.
- Смотри-смотри… Как Бешеный старается, - Хосса было не оторвать от зрелища, того и гляди влезет в окно и встанет со свечой. Еще и советы попробует давать.
И щеки и уши вице-адмирала Вернера Бермессера горели от стыда, но если зажмуриться, комментарии Хосса звучали еще похабнее, ибо воспламеняли желания и мечты. Воображение графа Бермессера с момента знакомства с тогда еще не капитаном Хоссом, развилось чрезвычайно.
- О, как наддает! Пари держу, сейчас будет девятый вал! – Чужая страсть, равно как и чужой стыд Хосса не смущали.
Устроившийся в ветках ясеня, словно филин, Вернер Бермессер посмотрел в чужое окно, последнее время зрение начало слабеть, но сегодня он отлично увидел как смуглое тело вражеского вице-адмирала Бешеного Вальдеса, вздрагивая, вдавливает любовника в постель. Зрелище было неприличным и возбуждающим, но это усиливалось стократ, если знать, что под врагом лежит не просто свой – адмирал цур зее. Вероятно, уже бывший.
- Какой позор… - выдавил граф Бермессер.
- Никакого позора, Вернер, только здравый смысл, да еще похоть, - крепкие белые зубы приятеля сверкнули в усмешке, - Вальдес не напобеждался вдоволь, а Кальдмеер попросту не ерепенится, дабы не раздражать Бешеного. Ведь если он останется без Фельсенбурга, дорога в Талиг ему заказана. Кому он нужен без внука Штарквиндов, сам по себе? Если кому-то и был… все они на дне морском. А прочих фрошеры уморили за ненадобностью. Кроме Руппи.
- Н-да. Тут ты прав, - был вынужден признать Бермессер, - юный Руперт это та самая спасительная соломинка Ледяного Олафа.
- Которую мы зарежем. То есть сломаем, не смотри на меня так ханжески. Ну, теперь четверть часа передышки и все начнется сначала, - ухмылка Хосса стала шире, - Вальдес покрывает нашего Ледяного так бурно, словно рассчитывает на потомство.
- Хосс, прекрати… - от этих слов приятеля мысли дриксенского вице-адмирала пошли по столь несказуемо непристойному пути, что Вернера передернуло от гадливости.
- Ты стонешь, словно умирающий лебедь в той забавной мистерии, - не оценил душевных терзаний друга капитан «Верной Звезды», - горячее зрелище, не в каждом борделе такое увидишь. Жаль, нам ничего не слышно. Пойдут на второй заход и приступим.
- Уверен, что справишься? – В ушах Бермессера стучала кровь, о, если бы он мог слышать, как Оружейник стонет под Вальдесом… Жаль, ему не довелось видеть и поцелуя, если Хосс не врет, эти двое целовались постоянно, это извращенно и очаровательно.
- Вполне. Смотри, Вернер, - рука отвратительно приземленного Хосса стиснула охотничий нож, его интонации стали возбужденными, а движения крадущимися - долго ждать не придется…
Руперт фок Фельсенбург вышел во двор дома Вальдеса, кивнул бдящему на галерее слуге и ступил в по-весеннему грязный снег, поднимая лицо к небу.
«Вряд ли он не был осведомлен, чем занимались его адмирал и приютивший их обоих враг», - оставшемуся в одиночестве Бермессеру стало не по себе, словно это он сам был на месте Руперта. Хотя, разумеется, Вернер допускал, что Бешеный способен забить голову юнцу так, что тот поверит в правильность всего происходящего.
По двору скользнула тень, Бермессер вспомнил о том, что он здесь вообще-то в засаде, впился во влажную ветку пальцами и осторожно осмотрелся. Вернер ненавидел засады и охоты. Он собирался послать надежных людей, за золото можно нанять кого угодно, нет же, Хосс уперся заняться всем самолично. Как можно быть таким недоверчивым? Но толком посетовать на приятеля времени не было. По коре дерева поскребли, и Бермессер опасливо посмотрев вниз, обнаружил вернувшегося Хосса. Возраст брал свое и на ясень капитана после прогулки не понесло. Осторожно утираясь рукавом и тяжело дыша, Хосс шепнул:
- Все, убираемся.
Вернер из осторожности не проронил ни слова, но спустился неожиданно быстро, словно белка. Собственная ловкость и понимание того, что главное дело сделано, придало вице-адмиралу сил и бодрости.
Дорога тяжелой не была, здешний край оба друга изучили вдоль и поперек по картам, полученным от земляка, принявшего их на постой. Гусь в талигойских перьях жил в Старой Придде еще со времен, когда герцог Амадеус Придд заручился поддержкой Дриксен, дабы отомстить за свои обиды Талигу. Спрут собирался взять полной мерой с недругов, да в последний момент видимо передумал, как рассказал Бермессеру и Хоссу старый прознатчик. Наверное, поняв и приняв тот факт, что захватчики при любом раскладе остаются захватчиками, а Талиг – его родиной, герцог даже не воспользовался планом побега, разработанным специально для него и его близких. Понапрасну прождав Придда, прознатчик покинул свой наблюдательный пункт на рассвете, когда мимо него черно-белые отряды прошли к замку мятежного герцога.
- Какие времена были нескучные! – Восхитился рассказом старика Хосс, отрываясь от чтения собственной фальшивой подорожной.
- Они и сейчас не приведи Создатель, эти времена. Я бы охотно поскучал, - закутавшийся в плед Вернер негодовал, что можно говорить подобное, когда на руках еще не отмыта кровь Фельсенбурга и этого фрошерского слуги, которого, по словам Хосса, так неудачно понесло на нож вслед за родичем кесаря.
- Не во временах дело, господа, - старый прознатчик как раз жалел о прошедшем и скучал по ощущению азарта и опасности, - умельцы вроде вас, в любые времена найдут себе приключений.
Хосс расхохотался, Бермессер тоже не удержал улыбки.
- Такое чувство, что это они нас находят, - снизошел до юмора Вернер, - хотя я очень рассчитываю на то, что в ближайшее время все будет тихо и гладко.
- Ты сам-то слышишь, что говоришь? – Хосс без сожаления расстался с теплым местом возле очага, и бросил быстрый взгляд в окно, - Без приключений не получится. Нам еще границу пересекать, погода самая подходящая, да и выходить уже можно.
- Пора, - кисло отозвался Бермессер, не спеша подниматься.
- Ну что ты, гляди веселее, считай, ты уже адмирал цур зее. Вспомни, как было неприятно отдавать Оружейнику перевязь после кесарской аудиенции, - коварно добавил Хосс, - Готфрид был в бешенстве, так что выказать что-то, кроме раскаяния, ни ему, ни Кальдмееру ты не мог. И касера в тот вечер тебя не брала.
Хосс ударил по больному месту Бермессера, причем с размаху. Та давняя неудача с фрошерами лишила Вернера звания адмирала цур зее, зато она же вознесла на самый верх ненавистного простолюдина. При воспоминании об этом во рту Бермессера стало горько.
- Довольно ностальгии, пора так пора, - он встал, стряхивая неприятные мысли.
Скоро его грудь снова будет пересекать иссиня-черная адмиральская лента, в его подчинение перейдет часть Северного флота, он наберет новых людей и по его приказу построят самые лучшие корабли. Граф выпрямился, мысленным взором окидывая все это великолепие.
- Ты пока не на «Верной Звезде», - улыбнулся Бермессеру наблюдающий за ним Хосс.
- Тогда поторопись, Говард, - подмигнул ему Вернер, - я скучаю по своему кораблю.
Попрощавшись с хозяином дома, Бермессер и Хосс скрылись в густом тумане. Они уверенно шли на север. Там, на дриксенской территории путников ждали лошади и гостеприимный замок, доставшейся овдовевшей Дагмар от супруга.
А еще их ждала «Верная Звезда», корабль, который друзья любили одинаково сильно, и которому отныне предстояло быть флагманом Западного флота кесарии Дриксен.

запись создана: 08.08.2017 в 20:19

читать дальшеЗамужество Дагмар Хосс. Первое замужество) Братья провожают, младший страшненький это Говард фок Хосс.

Джен, много разных намеков, Альмейда, Хулио Салина, Ротгер Вальдес, Олаф Кальдмеер, ага, вальдмеер тут тоже имеет место быть, Бермессер, Хохвенде, Шнееталь, Бюнц, Доннер, Таннер, Хосс, кесарь Готфрид, принц Ольгерд, принц Фридрих,нмп, нжп, найери. Это просто праздник какой-то. Проще было написать, кого я не упомянул. Еще те часы, которые про милого Сюся в «Рассвете» пели там тоже есть) я впечатлен и тоже такие хочу))))
Предупреждать неинтересно, нафига тогда читать, если знаешь, чем все окончится?)
Канон частично переписан с начала Хексбергской кампании. Безжалостной рукой переписан, АУ)))))
Песнь хексбергских найери.

читать дальшеИх было четверо, всего четверо и эти люди сошлись в пропитанной солнцем Кагете, чтоб решить судьбы многих других.
- Последнее слово за вами, господин Альмейда, – несмотря на вежливость графа Хохвенде, было заметно, как его вымотала эта встреча и этот разговор.
Дриксенцы держалась неплохо для шестичасовых переговоров, к тому же тайных. Особенно, учитывая щекотливость вопроса.
- Беседу продолжим при соблюдении условия, о котором было сказано с самого начала, - за время всей беседы марикьяре не разжал громадных кулаков.
- О, понимаю, - голос графа Хохвенде звучал устало, - вы имеете право знать. Какое-то время назад некий монах-отшельник добился аудиенции у Его кесарского величества. Монаху явилось откровение, о новой эспере с косыми лучами и о новом толковании Эсператии. Вы знаете, наш принц Ольгерд был… болен. Мальчику надели новую эсперу, изготовленную отшельником из дерева и дитя исцелилось.
Дриксенец невесело улыбнулся своим воспоминаниям.
- Вся кесария праздновала в те дни. Потом пророчества, что сделал отшельник, начались сбываться. Он спросил Его величество о том, готова ли кесария отринуть еретические догматы и принять истинный эсператизм. Тогда и кесарская семья и многие из нас…
- Все, кто хотел оставаться у подножия трона, - обронил Альмейда.
- Вижу, мы друг-друга понимаем, - Хохвенде отпил уже теплое вино из своего бокала, - да, и эти люди и другие, кто не желал вызывать неудовольствия кесаря, все приняли новый эсператизм.
- И как, сильно он отличался от той, старой веры? – Мариькяре смотрел в упор на дриксенца, но тот равнодушно пожал плечами.
- Не особенно. Лицемерие ушло, благом официально считаются любые проявления силы и поощряются стремления быть еще сильнее. Слабость стала пороком, если она не женской природы, либо не находит себе сильного защитника. В некоторых случаях еретичества допускаются человеческие жертвы, еще сожжение скверны и нечистивцев…
- Что, и мориски, живущие за тысячи хорн, у вас нечестивцами стали? – Сдерживаемой яростью было пропитано каждое слово Альмейды:- Скверной оказались?
- Позволю себе заметить, что мы никого не выжигали, - Хохвенде честно и открыто смотрел в черные злые глаза собеседника, - Пока что. Его Высокопреосвященство (да-да, после исцеления принца, отшельнику пожаловали этот сан) позволил кесарю узнать грядущее, и пояснил, каких жертв потребуют посланники Создателя, готовые помочь благословенной Дриксен.
- Вот только от Создателя ли были те посланники? Вы наверняка уверены? – Альмейда впервые за всю беседу разжал руки и побарабанил пальцами по столешнице.
- А вас это не должно волновать, господин Первый Адмирал, - кротко улыбнулся Хохвенде, -насколько я знаю, вы – язычник.
- Такая осведомленность делает честь вашим прознатчикам, - хмыкнул Альмейда.
- Я не кесарь, и не могу себе позволить платить кардиналу кровью невинных жертв за информацию о каждом вашем шаге. Так что приходится действовать по старинке.
- Вы циничны.
- Увы, - Хохвенде пожал плечами, и умолк, с явным удовольствием слушая звон часов, возвещающий полночь. Сладкая сюсюкающая мелодия заставила Альмейду брезгливо скривиться, но музыкальное мучение быстро окончилось, и Хохвенде встрепенулся.
- На чем мы остановились? – Спросил он, - Ах да. Стоило кесарю согласиться с условиями, выдвинутыми святой церковью, мориски взяли и вымерли.
Дриксенец развел руками.
- Что вот так вот запросто? – Не поверил Альмейда.
- Вот так вот, - вздохнул его собеседник, - ни грома, ни молнии, мужчины, женщины и дети, все, в ком было более четверти морисской крови, пали замертво, кто где стоял. Нам было показано достаточно, чтоб понять, что в Багряные земли нельзя будет наведываться еще пару поколений, господин Альмейда. Потом… потом Дриксен отправит туда экспедиции, мы заселим эти земли.
- Я смотрю, вы серьезно подходите к вопросу.
- Пришлось под давлением обстоятельств. Да, теперь из любой дриксенской семьи святая церковь может забрать одного ребенка. Чаще всего это первенцы. Отныне мало кто довольствуется единственным наследником.
- А… что с этими детьми?
- Не думайте, не все из них погибнут. Кого-то непременно принесут в жертву, но тех, кто отвечает каким-то неизвестным мне, но ценным для новой церкви качествам, непременно оставят.
- То, что вы мне сейчас рассказываете – это язычество, сударь, - Альмейда тяжело взглянул на сопровождающего Хохвенде северянина, - ну а вы, Хосс, что скажете?
- А что тут говорить, - ответил тот, - все на благо Дриксен.
- Когда вы ее предавали, сообщая мне нужные сведения, это тоже было на благо? – Усмешка марикьяре была недоброй.
- С моего ведома и одобрения, - вступился за товарища Хохвенде, - тогда это и впрямь было нам выгодно.
Хосс, не смущаясь неодобрением марикьяре, широко улыбнулся и Альмейда перевел взгляд с него на Хохвенде:
- Ладно, неважно, получается, что у каждого из вас могут взять первенца и…
- Так и война с Талигом может забрать первенца, - хмыкнул капитан «Верной Звезды», - так что - какая разница. Сам кесарь отдает Ольгерда в руки святой церкви, куда уж нам. Не тянули бы вы, господа.
- Наверняка, вы уже многое слышали о судьбе морисков, иначе и слушать бы нас не стали, - добавил Хохвенде.
- Или вы соглашаетесь, - жестко сказал Хосс, - впоследствии отделяетесь от Талига, а хотя бы и от Кэналлоа, не помогаете хексбергской эскадре, не открываете тайну наших переговоров, не вмешиваетесь в наши столкновения и живете долго и счастливо, или же вы отказываетесь сотрудничать, и с Марикьярой станет то же самое, что и с Багряными землями.
- Это наша война, при чем здесь мирные жители нашего острова, - впервые вступил в беседу Хулио Салина.
- Вы-то сами слышите, что вы говорите? – Поморщился Хохвенде, - Ради земель и рабов… то есть, мирного населения, все войны и затеваются. Вам на своем острове что-то не сидится, все в Талиге да на флоте. Довольно этих глупостей, или вы соглашаетесь, или наши внуки заселяют Марикьяру наряду с Багряными Землями.
- Почему мы вообще удостоились этого предложения? – Внезапно спросил Альмейда, - Если все сказанное правда, то это весьма щедро с вашей стороны.
Дриксенцы кисло переглянулись.
- Что, - недобро усмехнулся Салина, - совесть мучает? По ночам снятся мертвые морисские дети?
- И дети тоже, - ответил ему равноценной улыбкой Хохвенде, - да вот только судьба нашей страны тревожит каждого из нас сильнее, чем чужие дети и женщины. Еще одна колкость и мое личное великодушие в вашем отношении превратится в свою полную противоположность. Желаете поползать на коленях, вице-адмирал? Или посмотреть на своего альмиранте в сходной позе? Чужое унижение вещь пикантная, я люблю, когда мне целуют руки.
Салина задохнулся, от бешенства не находя достойных слов и Альмейда поднял вверх искалеченную руку, призывая своего подчиненного к молчанию.
- Довольно. Я принимаю ответственность, я согласен. Марикьяре должны жить.
- Придется это подписать, - Хохвенде толкнул бумагу к собеседнику, - вы уж простите, вашей кровью, на этом особо настаивал кардинал.
Альмейда кивнул, и вскоре его кровь темнела, засыхая на пергаменте договора.
- А что, - спросил он, - ваше личное великодушие означает, что кто-то хотел уничтожить и мариькяре?
Хохвенде не ответил, зато широко ухмыльнулся Хосс:
- Многие хотели. Например, я, во всяком случае, пока не увидел, как это выглядит, когда люди лежат вперемешку, словно они вдруг все внезапно заснули.
«Уж этого-то вряд ли отвращало увиденное», подумал Альмейда, запоминая жестокую усмешку на тонких губах дриксенца.
- Пока следов разложения не заметишь, так и думаешь, что они спят, - взгляд Хосса затуманился, словно он и сейчас видел то, о чем рассказывал, - Так что благодарите графа Хохвенде, вот ему вы, марикьяре чем-то нравитесь. Было бы справедливо отблагодарить такого заступника.
- Этот разговор мы можем продолжить потом, - торопливо сказал Хохвенде, - после нашей кампании, к примеру, в мирное время.
- Когда мы придем в себя после всех новостей и убедимся в вашей непобедимости, - несколько желчно отозвался Салина.
- Это разумное решение, - примирительно согласился Хохвенде, - а теперь позвольте откланяться. Вы не представляете, сколько хлопот налагает такая власть…
прода в комментах